18 февраля этого года около трёх часов дня на спецлинию «103» Белыничской райбольницы позвонила женщина. Голос её истерически срывался: «Помогите, приезжайте срочно! Моего парня ударили ножом!» На вызов отправились два фельдшера. Когда они поднимались на крыльцо частного дома в деревне Эсьмоны, увидели лежащий у самого порога окровавленный нож. В кухне на диване друг рядом с другом сидели два мужчины. Одному из них женщина зажимала кровоточащую рану в левой части груди.

Всё было тихо, спокойно, в доме – аккуратно. Ничто не намекало на возможную пьяную потасовку с рукоприкладством. Разве что мужчины оба находились в крайне нетрезвом состоянии.

За день до случившегося. Марина с Анатолием жили вместе как муж и жена уже почти два года в Большой Мощанице. Всё у них складывалось нормально, хозяин работал механизатором в «Новой Друти», потом уволился, но работу подыскивал. Выпивать – выпивал, но с этим можно было мириться. После недельного запоя – по полгода в рот алкоголь не брал. А выводить его из запоев Марина уже приловчилась. Забирала деньги, банковские карточки и на недельку-другую они вместе уезжали к старшему брату Анатолия Сергею в деревню Эсьмоны. Там её сожитель никого не знал, кроме родни, выпить мог разве что с братом, но они находились всё время на глазах, и контролировать процесс было куда проще.

Родственников в Эсьмонах встретили, как всегда, приветливо. Сергей жил уже 18 лет в доме вместе со своей сожительницей Олесей и её старенькой мамой.

В день приезда гостей ни они, ни хозяева к алкоголю не прикасались. Поговорили за ужином и улеглись спать.

Утро рокового дня. В половину девятого утра Олеся ушла на работу. Мужчины оставшимся дома женщинам сказали, что отправляются в лес, чтобы нарезать веников. Но всё пошло по другому сценарию. По дороге они зашли в магазин и купили по поллитра вина и водки. До того, как вернуться домой, бутылки опустошили.

Марина вертелась по хозяйству, помогала Олесиной маме. Они сидели на кухне и спокойно разговаривали. Женщина посмотрела на них и тяжело вздохнула – какой уже с пьяными разговор? Подумала, протрезвеют – получат взбучку оба, и стала молча разливать по тарелкам суп. А тут и Олеся к обеду подоспела. Пообедав, женщины встали из-за стола и разошлись по комнатам заниматься своими делами. А браться остались на кухне.

Час «Икс». На первом допросе Анатолий не мог толком ответить на вопросы следователя, как всё происходило. Просто не помнил ничего. Только то, что они с Сергеем сидели и спокойно разговаривали, один на стуле, другой на кухонном диване. Потом – провал в сознании, которая только урывками прояснялось в машине скорой помощи. Помнит острую боль в левой грудине, ниже плеча.

Детали происшествия старший следователь райотдела Следственного Комитета Беларуси Игорь Бельский восстанавливал по частицам очных ставок и допросов. С точки зрения адекватного человека, подобное вообще невозможно! Братья, которые мирно разговаривали, уже собирались расходиться. Старший встал, младший – вслед за ним. «Подумал, что за этим последуют братские объятья», – всё-таки удалось Анатолию вспомнить такую деталь позже. Однако вместо объятий получил два удара ножом со словами «Ты не прав, брат!» А в чём не прав – уже ни один из них и сказать не может.

Олеся заглянула в кухню случайно, понадобилась какая-то вещь. И обомлела. Братья сидели на диване. У Анатолия из окровавленной грудины торчала рукоятка ножа. Она вытащила его, и пока выбрасывала за порог дома, крикнула Марине, чтобы та немедленно бежала сюда. Потом вызвала скорую.

***

Согласно результатам проведённой экспертизы, потерпевший получил две колото-резаные раны с повреждением левого лёгкого и скоплением в нём крови. Это считается тяжкими телесными повреждениями. Судмедэкспертами обвиняемому Сергею было рекомендовано принудительное лечение синдрома зависимости от алкоголя.

Вердикт суда – 3 года лишения свободы. Интересно, в своём последнем слове Сергей сказал Анатолию: «Прости, брат!»?!

Маргарита КОВАЛЬСКАЯ.

Фото из интернет-ресурса.

Р.S. Имена всех героев криминальной истории изменены по этическим соображениям.